Природный газ принципиально важен для амбициозных экономико-политических проектов Турции. Если Турция хочет не только обеспечить свою энергетическую безопасность, но и стать также газовым хабом, то ей следует поставить свою внешнюю политику в один ряд с энергетической. И никогда не рассматривать вопросы газа отдельно от геополитики. Такое мнение изложил участникам проходящей в Вене конференции «Европейский газ» исполнительный директор влиятельного инвестиционного сообщества «Босфорский энергетический клуб» Мехмет Огутсу. Его оценку геополитических перспектив Турции в связи с ее активностью в сфере энергетики представил информационный ресурс Natural Gas Europe.

К 2023 году – 100-летней годовщине образования государства – Турция намерена войти в десятку экономически наиболее развитых стран мира. Потенциал для этого имеется – в настоящее время ее ВВП Турции уже составляет 1 трлн долларов, и страна выступает в регионе как наиболее заметная сила в культурном и военном отношении.

«Поворот к «Турецкому потоку» оказался возможным не только из-за трудностей, с которыми «Газпром» столкнулся в отношении ЕС, Болгарии и мировых рынков, но и в силу разочарования, постигшего Турции из-за застопорившегося решения о принятии ее в члены ЕС, одним из пунктов которого является энергетика», — считает Мехмет Огутсу.

Не имея значимых запасов нефти или газа, Турция всецело зависит от мировых газовых рынков – импорт газа составляет 98%. К 2023 году ей понадобится на свою энергетику 120 млрд долларов. Даже при сокращении доли газа в производстве электроэнергии до намеченных 30% потребление газа к 2024 году должно удвоиться.

«Сейчас позиция «Газпрома» относительно ре-экспорта газа Турцией кардинально изменилась, так что не в интересах Турции устремляться в тиски энергетических правил ЕС – теперь у не много других возможностей и она накачивает мускулы. Во-первых, Европе придется признать, что раз газ не пойдет через Украину, он пройдет через Турцию. Во-вторых, свой ясно выраженный отказ участвовать в морском отрезке газопровода и параллельные разговоры о возможном терминале СПГ турки используют как рычаги давления в переговорах с «Газпромом» о лучшей цене – президент Путин предложил скидку в 5–6%, а Турция нацелена минимум на 15%», отметил турецкий дипломат.

Довольно много газа в Турцию поставляет Иран, но Тегеран – жесткий переговорщик в том, что касается цены на газ. Турция сможет использовать рычаг ценообразования в соотношении потоков азербайджанского газа, который пойдет в Европу с Шах-Дениз, и иранского.

Турки не будут ослаблять другие направления, например «Южный газовый коридор», так как они акционеры TANAP. Доля Турции в «Турецком потоке» несколько занижена с точки зрения цены и других конкурирующих проектов, в которых она участвует. И турки ясно дали понять, что желают быть не транзитной страной, а региональным хабом. «Южный газовый коридор», с его стоимостью в 45 млрд долларов, – на данный момент самый крупный газовый проект, конкретный и единственно активный, с повышающимися объемами инвестиций. Турция в нем второй по величине инвестор после ВР, и его завершат через 5 лет, как это и намечено». А при снижающемся спросе в Европе, еще встанет вопрос, куда пойдут 48–50 млрд российских кубометров «Турецкого потока» (за вычетом 13–15 млрд для самой Турции).